Юлиан-грек

Об авторе

Киттлер Фридрих на letterra.org
Немецкий медиатеоретик (1943-2011). Доктор философии, один из классиков современной медиатеории. Основной тезис Киттлера в том, что наше знание и то, что мы считаем истинным, определяющим образом...
Off-University

«Язычник» – бранное слово для христиан, которого мы будем неукоснительно избегать. Apostata (отступник) звучит еще отвратительнее. Юлиан был не язычником, а греком. Мы должны очень медленно вновь разобраться в том, что сделало последнего великого римского императора подлинным и победоносным властителем. Нам немного помогут Хенрик Ибсен и Гор Видал. А вот Кожев почти не поможет.

Амстердам, 1656 г. Община португальских евреев налагает на Баруха Спинозу, двадцатичетырехлетнего шлифовщика линз, пожизненное отлучение. На ее взгляд, он слишком много читал Декарта и Джордано Бруно. Но, прежде всего, Спиноза не верит в то, что Тору своему избранному народу даровал сам неизреченно святой Бог. И что еще хуже, он учит, что книги Моисея, Иисуса Навина, Давида и т. д. были написаны не самими их героями (не говоря уже о Новом Завете). Хотя свои ереси Спиноза напечатал анонимно и на ученой латыни, и, по-видимому, в Гамбурге, а не в Амстердаме, но уже спустя несколько недель эти «сомнительные» измышления попали в Голландию. Раввины, церковные советы и синоды разбушевались, и в 1674 г. «Политико-философский трактат» Спинозы попал в индекс книг, запрещенных Папой.

Это, однако, не помешало историческому возникновению критики Библии. То, что Библия – такая же книга, как другие, а не Книга Книг: вот в чем состояла неслыханно радостная весть той эпохи. Штраус, Велльгаузен, Ницше, Бультманs – все они писали свои книги, словно карлики, стоявшие на плечах гиганта Спинозы.

Нью-Йорк, 1952 г. Лео Штраус, который предпочитал называться евреем, а не немцем, и которого называли фашистом чаще, чем либералом, пишет Persecution and the Art of Writing. В книге (которую мне настоятельно рекомендовал прочесть мой ученый отец-эмигрант после возвращения на родину) речь идет о хитром искусстве Спинозы избегать цензуры амстердамских синагог. Она учит, что как раз благодаря преследованиям книги могут стать прекраснее, мощнее, изящнее, концентрированнее. (Этого Кожев попросту не заметил). С тех пор я знаю, как можно хранить верность Хайдеггеру, не называя его имени. С тех пор Лео Штраус стал иконой всевозможных неоконсерваторов.